– Ты знаешь, кто я?
Вацька помотал головой, замер, будто лягушонок под взглядом удава.
– Я маг из ордена Справедливости и могу прямо сейчас превратить тебя в крысу.
Глаза мальчишки округлились, он побледнел и затрясся. Получать побои для него было не впервой, а вот стать крысой он боялся.
– Все скажу, простите! Я старший сын у мамки, братьев кормить нечем…
– Что сказали эти люди? Сколько заплатили?
– Три о. – Вацька икнул. – Они сказали, что ищут молодую темноволосую тетку, которая убила мужа. Просили доложить, когда похожая появится.
– Их было больше или это все?
– Вроде больше не было.
– Ну, дурааак, – качал головой трактирщик, отвязывающий белого коня с черной гривой. – Убью олуха!
Я положила руки на плечи Арлито, отодвинула его и сказала мальчишке:
– Беги домой. Э… Ледаар, отпусти его.
– Уверена? Может, хоть уши надрать? Руки так и тянутся.
– Нет, хватит. Пусть идет.
Эд напоследок придал мальчишке ускорение, пнув под зад, – он рванул прочь, белобрысая макушка замелькала над крапивой. Трактирщик сделал стойку на мальчишку, но не стал его преследовать – нас побоялся. Вздохнул и пожаловался:
– Кто мне теперь возместит расходы? Что мне сказать стражникам княжеским? Ихние двое, вон, лежат с дырками в голове! – он протянул Эду поводья белого жеребца. – Берите, все равно он тех, разбойников.
Арлито вскинул бровь:
– Не знаешь, кто они такие?
– Не спрашивал. Из разговоров понял, что какой-то торговец нанял их, чтоб груз охраняли.
– Сколько их было изначально?
– Вроде столько же. Ну, может, и больше, но остальных я не видел.
Эд закончил с повозкой и посоветовал:
– Скажи, что это разбойники были, напали на нас, чтобы ограбить. Мы – торговцы, распродались, домой едем, в Анарис. Ждать стражников времени нет, очень спешим. И прибедняться не надо, ты ж продашь разбойничьих коней, все сторицей окупится.
Трактирщик кивнул, вытянул шею, пытаясь рассмотреть Вацьку в траве, покачал головой и зашагал ко входу в трактир, куда сложил трупы.
Эд запрыгнул на козлы и прошептал, подождав, пока трактирщик исчезнет из виду:
– Вианта, тебе лучше спрятаться, потому что ищут тебя, а не меня. На козлах мы будем чередоваться с Арлито. Надеюсь, что никто из наемников не выжил и не вызовет подкрепление.
– Странно, в деревне лесорубов я ясно слышала, что люди Ратона ищут тебя, мой новоиспеченный муж считает, что я сбежала на острова с принцем Элио.
– Хм… Интересно, почему он так считает? – проговорил Эд с издевкой, я вспыхнула, но отвечать не стала, поведение убийц казалось мне странным, как будто те, в деревне, и эти выполняли разные задачи.
– И все-таки, почему они вдруг преследуют меня? С чего вдруг поняли, что я не на островах?
– Видимо, Ратон побеседовал с принцем Элио и выяснил для себя, что хотел, – предположил Эд.
Я залезла в повозку, улеглась на перину, достала из-под лавки арбалет, второй отдала Арлито, который сел рядом. Меня все еще трясло, но способность мыслить вернулась, и я спросила:
– Почему бы нам не обратиться за помощью к Баррелио?
Маг хмыкнул и ответил:
– Потому что отчасти благодаря Ратону Баррелио не только не лишили титула, но и его простолюдинка стала высокородной. А знаешь, кто был больше всех против? Орден, а значит, и город Дааль.
– Ясно, – вздохнула я, отогнула полог и оперлась о борт, чтобы быть поближе к Эду. – А я надеялась, здесь мы будем в безопасности.
– Только в Даале, – ответил Арлито.
Солнце стояло в зените, ласточки сновали высоко, но было душно, как перед дождем. Огник бежал рядом с телегой, то пропадая из виду, то появляясь впереди. Животина явно радовалась своей свободе. Эду ступенька-козлы была мала, и он растопырил колени в стороны. Так и хотелось расплести его светло-русую косу до лопаток, растрепать волосы, накрыться ими и отгородиться от мира. Я еще немного высунулась из кибитки, притулилась головой к боку Эда и закрыла глаза. Его близость унимала дрожь и тревожные мысли, будто бы и не было недавнего нападения. Он обхватил меня так, что подбородок уперся в сгиб его локтя, и я не удержалась, поцеловала его предплечье и прошептала:
– Спасибо, что ты сейчас со мной.
Он наклонился и шепнул:
– Я уже не могу по-другому.
Так мы и ехали. Повозка тряслась, а я лежала, наполовину высунувшись из нее и уткнувшись носом в руку Эда. Когда он устал держать ее согнутой, пришлось лечь щекой на его ладонь. Я просто изучала линии, и в голове рождался стих:
«Контраст ущелий и холмов, / пересеченья рваных линий, / из полусонных облаков / взгляд горизонта синий-синий. / Хочу еще хотя бы раз / попасть в твой мир потусторонний, / чтоб точно так же, как сейчас, / читать узор твоей ладони».
Не удержавшись, я легонько укусила большой палец и принялась целовать холмики ладони, щекотать языком ложбинки между пальцами. Ощущения Эда передавались мне, и каждое прикосновение отзывалось в собственном теле, словно это он меня ласкает.
Поначалу я ставила целью подразнить Эда, а в итоге сама себя раззадорила. Остатками здравого смысла ухватилась за это состояние, потому что оно оживляло меня, заставляло забыть о произошедшем.
– Хватит, – прохрипел Эд и убрал руку, помолчал немного и добавил: – Надо немного потерпеть. Чуть позже.
– Кажется, я начала понимать кошек, которые кричат весной, – сказала я и юркнула в повозку, где Арлито поедал лепешку с сыром.
Отвернувшись от него, я согнула ноги в коленях и закрыла глаза. Недосып взял свое, и я провалилась в сон, успев напоследок подумать, что не всегда жалуются на бессонные ночи, иногда ими хвастаются.
Проснулась от того, что рядом кто-то был, и не просто был, а обнимал меня, прижимался сзади, дышал в ухо, сильные руки гуляли по моим бокам. Когда они добрались до двух холмиков грудей и чуть стиснули их, сквозь ткань нащупав налившиеся розовые виноградины, пришлось закусывать губу, чтоб ненароком не издать неприличный звук.
– Как же я хочу тебя, – прошептал Эд в самое ухо, убрал волосы и укусил меня за шею. – Что ты со мной сделала? – Он прижался ко мне сзади, позволяя ощутить, что уже готов к подвигам.
– Мне нравится результат, – промурлыкала я, повернулась к нему лицом, потерлась щекой о щетину и собралась отстраниться, потому что совсем рядом, за тканевым пологом, на козлах сидел Арлито, и его присутствие меня смущало, но Эд положил руку на мой затылок, притянул к себе и попытался поцеловать, я отвернулась, и его губы скользнули по щеке. – Тише, не здесь, он…
Не слушая меня, Эд наклонил мою голову, припал к шее, чуть прикусил кожу и принялся гладить это место языком, надавливать, прикасаться губами. Я вздрогнула, задохнулась в его объятиях и поплыла, но для приличия чужим голосом сказала:
